У.Г. Кришнамурти: Мы создали проекцию, называемую Просветлением

У.Г. Кришнамурти

Люди часто называют вас «просветленным существом», но ранее вы упоминали, что вас не устраивает такое определение, что вам вообще не нравится концепция «существа».

Да, видите ли, этот вопрос возникает только в связке с концепцией «становления чем-то». Просветлеть – значит тоже стать чем-то. Я бы сделал еще один шаг вперед и сказал, что человеческий ум, если я могу использовать это слово, заинтересован только в активности органов чувств.

Живой организм, или человеческое тело – как бы вы его ни называли – реагирует только на внешние стимулы. Он вообще не заинтересован в удовольствии как таковом. В тот момент, когда вы используете мысль, чтобы интерпретировать что-то в терминах удовольствия, это становится для организма болью.

Мы гонимся за чувственными удовольствиями, а находим в них только боль?

Иными словами, мы любим боль. Мы наслаждаемся болью и называем это удовольствием. Видите ли, человеческое тело вообще не заинтересовано ни в каких удовольствиях. Оно заинтересовано лишь в поддержании восприимчивости нервной системы, в восприимчивости функционирования тела.

И в тот момент, когда вы говорите, что некое ощущение – это приятное ощущение, с ним сразу возникает и желание продлить его. И тогда это желание продлить удовольствие превращает то, что мы называем удовольствием, в боль, и для тела оно становится болезненным ощущением. Тело пытается избавиться от этого приятного ощущения, и мы попадаем в ловушку боли.

Похоже, чем сильнее удовольствие, тем сильнее должна быть боль.

Мы ввели понятие степени в то, что считается удовольствием, потому что мысль всегда заинтересована в том, чтобы чего-то было все больше и больше, а чего-то – меньше и меньше. Но я ни в коем случае не пытаюсь как-то очернить удовольствие. Итак, в тот момент, когда вы используете мысль как инструмент получения удовольствия, сразу возникает проблема.

Мне не нравится употреблять слово человек, или человеческое существо в общем смысле, потому что обычный человек – это мы с вами, сидящие здесь. Так вот, поскольку это желание постоянного счастья не может осуществиться никакими средствами, никаким доступным нам мышлением, мы создали проекцию, называемую Просветлением, Богом, Самореализацией, как угодно, но под всем этим подразумевается абсолютное удовольствие.

В Индии ходят легенды, как вы, вероятно, слышали, о великих святых, которые, как считается, все время пребывают в состоянии сексуального оргазма.

Это то, что все эти гуру продают на духовном рынке в наши дни. Даже секс – это не что-то, что действительно заботит тело, поскольку приносит болезненные ощущения. Секс отвечает только за воспроизведение себе подобных. Живой организм заинтересован только в двух вещах: выживании и воспроизведении.

Так вот, когда мысль вовлекается в превращение секса в удовольствие, возникают проблемы. Это та же мысль, которая заставляет вас чувствовать, что удовольствие можно растянуть в наибольшей степени и наибольшей длительности, что оно может продолжаться и продолжаться. И эта мысль очень болезненна для тела.

Ваши слова звучат как проповеди викторианцев!

Я не викторианец. Секс – это нечто, не имеющее абсолютно никакого отношения к просветлению. Сейчас стало модно считать секс средством или некой ступенькой для достижения просветления. На самом деле секс не имеет абсолютно никакого отношения к тому, что называется просветлением: лишаете ли вы себя секса или наоборот удовлетворяете все свои сексуальные желания это никак не связано с тем, что вы ищете.

В нашей культуре сложилось мнение, что отказ от секса – это sine qua non необходимое условие для достижения духовной цели. К сожалению, базарные гуру продают идею секса, как путь к просветлению, как тантрический опыт, и используют его как средство достижения духовной цели.

То есть у них или тантризм, или воздержание, а вы говорите…

Ни то, ни другое не имеет абсолютно никакого отношения к вопросу просветления. Когда вы понимаете, что вопрос просветления или желание просветления избавлен от секса – и как средства его достижения, и как отрицания мы можем взглянуть на него по-другому и задать вопрос: «А существует ли вообще такая вещь, как просветление?»

Мы принимаем просветление как нечто само собой разумеющееся. Мы никогда не ставим его под сомнение, потому что если мы усомнимся в нем – в самой идее просветления, или том, что вы вкладываете в понятие просветления, – значит, мы усомнимся в учителях. Они нам о нем рассказали, а наша вера в них очень сильна, и тогда в дело вступают сантименты, и мы принимаем это как безоговорочную истину.

Да, мы все знаем о великих мудрецах древности во многих культурах есть сведения о высших состояниях, о просветлении.

Это так, но я ставлю под сомнение само сознание. Существует ли вообще такая вещь как сознание? – вот мой вопрос. Вы начинаете сознавать себя и мир вокруг вас только с помощью знания, даваемого нам этими так называемыми святыми, мудрецами и спасителями человечества. Так возможно ли для вас сознавать что-либо без помощи этого знания?

Мы должны поставить под сомнение ту самую вещь, которую принимали как должное. Мы были слишком наивны и приняли ее, и затем потратили всю жизнь на поиски того, что называют просветлением, божественной реализацией, самореализацией или как угодно еще.

Получается, что мы пришли к некоторому парадоксу. Потому что с одной стороны наше сознание ведет нас к тому, чтобы поставить под сомнение традицию так называемой истины, которую они нам вручили, как вы говорите. А с другой стороны без этой традиции, без этой истины у нас нет сознания.

Это часть структуры мышления. К сожалению, мысль разделилась надвое и создала эту двойственность – для нас это невротическая ситуация. Вся культура учит нас, что нельзя соревноваться: соревнование означает амбиции, гнева быть не должно…

Так говорят духовные учения.

Но, например, в капитализме присутствует чувство соревновательности. Духовные учения требуют, чтобы вы освободились от амбиций, жадности и т.д. Но в то же время амбиции абсолютно необходимы для выживания и для общества, в котором мы сейчас функционируем. Именно это создает для нас невротическую ситуацию. Мы хотим удовольствий, и в то же время знаем, что удовольствие приносит нам боль.

Желание постоянства – это основное желание мысли, которая заинтересована в постоянстве. Не в постоянстве этого живого организма, а в постоянстве непрерывности мысли. Тело в каком-то смысле знает, что оно постоянно не в том смысле, в каком мы знаем, что что-то постоянно, а что-то непостоянно это особое нестандартное знание о постоянстве.

Так вот, оно не заинтересовано в идее, что однажды оно закончится. И тот, кто вовлечен в этот момент удовольствия, это тот, кто задает вопрос: «Что будет с этим организмом, когда он умрет?» Потому что для тела никакой смерти не существует. Потому что для него нет возможности ощутить, что сейчас оно живо, а через 60-70-100 лет умрет.

То есть вы говорите, что тело не умирает? А как насчет духа?

То, что вы называете «я», душа, дух все это изобретение мысли. Именно мысль ответственна за переживание того, что мысль называет «я», душой, духом… Мне бы не хотелось показаться слишком фривольным в вопросе происхождения слов, но корень слова «дух» (spirit) – латинский.

Он как-то связан с дыханием.

Он означает «дыхание». То есть вы наблюдаете, как индивид перестает дышать, и это состояние вы называете «смертью». И тот факт, что дыхание остановилось, и вы хотите знать, есть ли что-то, что продолжится после этого, и есть то, что заинтересовано и желает знать, что переживет состояние тела, называемое «смертью».

А я, например, склоняюсь к мысли, что мое тело не выживет, что оно угаснет, но, возможно, моя способность воспринимать на каком-то уровне сохранится.

Вы можете воспринимать свое тело, пока вы живы прямо сейчас? Тому, кто хочет знать что-то о смерти, следует выяснить, что это, что есть сейчас, а не ждать пока наступит то, что называется смертью.