Кен Уилбер (Кэн Уилбер)
Я оставался неизменным посреди изменений.
Я стал чрезвычайно серьезно относиться к медитативной
практике, когда прочитал следующую строку прославленного Шри Раманы Махарши:
«То, что не присутствует в глубоком сне без сновидений, не реально».
Это шокирующее заявление, поскольку в состоянии глубокого
сна без сновидений, по существу, нет ничего — буквально ничего. Вот что он
хотел сказать. Рамана говорил, что предельная реальность (или Дух) не может
быть чем-то, что входит в сознание, а затем выходит из него. Это должно быть
нечто такое, что постоянно, неизменно или с более формальной точки зрения что,
будучи безвременным, полностью присутствует в любой момент времени.
Следовательно, высшая реальность также должна полностью присутствовать в
глубоком сне без сновидений, и все, что не присутствует в глубоком сне без
сновидений — это НЕ предельная реальность.
Это меня глубоко беспокоило, поскольку у меня уже было
несколько кеншо, или переживаний, сходных с сатори (проблесков Одного Вкуса),
но все они, как правило, были ограничены состоянием бодрствования. Более того,
большинство вещей, которые меня заботили, существовали в состоянии
бодрствования. И все же состояние бодрствования явно не постоянно. Оно приходит
и уходит каждые двадцать четыре часа. В то же время, по словам великих
мудрецов, в нас есть нечто такое, что всегда сознательно, что буквально
сознательно или осознает во все моменты и во всех состояниях — бодрствования,
сновидения, сна. И такое вездесущее осознание — это Дух в нас. Этот глубинный
поток постоянного сознания (или недвойственного осознания) — прямой и
непрерывный луч самого чистого Духа.
Это наша связь с Богиней, наш канал прямо к Богу.
Это наша связь с Богиней, наш канал прямо к Богу.
Поэтому, если мы хотим реализовать свою высшую
тождественность с Духом, мы должны подключиться к этому потоку постоянного
сознания и придерживаться его при всех изменениях состояния — в бодрствовании,
сновидении и сне, — что (1) избавит нас от исключительного отождествления с
любым из таких состояний, как тело, ум, эго или душа; и (2) позволит нам
отождествляться с тем, что оказывается постоянным — или безвременным — во всех
этих состояниях, а именно Сознанием, как таковым, иначе говоря, с безвременным
Духом.
К тому времени, как мне встретилась эта строка из Раманы
Махарши, я уже около двадцати лет довольно интенсивно занимался медитацией. Я
изучал дзен у Катагири и Мицуми; Ваджраяну у Калу и Трунгпа; дзогчен у Пема
Норбу и Чакдуда; кроме того, я изучал — порой краткое порой в течение
продолжительного времени — Веданту, трансцендентальную медитацию, кашмирский
шиваизм, христианский мистицизм, каббалу, даосизм, суфизм... — всего не
перечислишь. Когда мне попалось на глаза утверждение Махарши, я был на
напряженном ритрите по дзогчену со своим первым учителем дзогчена Чакдудом
Тулку Ринпоче. Ринпоче тоже подчеркивал важность распространения ума-зеркала на
состояния сновидения и глубокого сна. У меня начали появляться кратковременные
периоды этого постоянного недвойственного осознания во всех состояниях, и
Ринпоче это подтверждал. Но лишь год спустя, во время очень интенсивного
одиннадцатидневного периода — в котором отдельное «я», казалось, радикально,
глубоко, полностью умирало, — все это, судя по всему, начало приносить свои
плоды. В эти одиннадцать дней я совсем не спал или, точнее, оставался
сознательным одиннадцать дней и ночей, даже хотя тело и ум проходили через
состояния бодрствования, сновидения и сна: я оставался неизменным посреди
изменений; не было никакого «я», которое могло бы меняться; было только
непоколебимое пустое сознание, ясный ум-зеркало, свидетель, единый со всем
свидетельствуемым. Я просто вернулся к тому, что я есть, и с тех пор это более
или менее всегда было так.
Комментариев нет:
Отправить комментарий